Воины киевской руси IX-XI вв.
М.Горелик
Представление о
комплексе защитного и наступательного вооружения воинов Киевской Руси
сложилось достаточно давно - еще по раскопкам конца XIX - начала XX вв. В
изучении этого вопроса нашли свое отражение все этапы развития, исканий и
ошибок нашей исторической науки, да и зарубежной археологии и русистики.
Последним по времени подступом к данной теме были соответствующие разделы
трехтомного труда А.Н.Кирпичникова “Древнерусское оружие”, изданного в
1966-1971 гг. За период, прошедший со времени появления этой работы,
достижения отечественной археологии и оружиеведения позволяют по новому
осветить целый ряд, казалось бы, решенных вопросов, или же надежно
подтвердить некоторые предположения.
Княжеский
дружинник. Кон. IX - 1-я пол. X вв. Мечь, топор и защитное
вооружение северо- западного типа. Колчан, налучье и пояса - юго-
восточного степного типа. |
Первоначальные сведения о древнем славянском оружии появляются вместе с
достоверными сведениями о самих славянах — в середине 1 тыс. н.э.
Византийские и арабские источники вплоть до IX в., говоря о вооружении
славянских воинов упоминают дротики, небольшие луки с отравленными
стрелами и большие тяжелые щиты, подчеркивают отсутствие шлемов, панцирей
и мечей. Такая картина подтверждается и материалами раскопанных погребений
этого периода в Среднем Поднепровье — территории формирования
древнерусского государства. Правда, византийские авторы сообщают, что
нападавшие на Византию и захватывавшие ее территории славяне быстро
перенимали прекрасное оружие побежденных, однако полное отсутствие
такового среди находок в поднепровских памятниках заставляет усомниться в
этой информации. Тем не менее, нам известны единичные комплексы, где
представлены и другие виды оружия. Так, на городище Хотомель в Белоруссии,
в слоях VII-IX вв. найдены прямоугольные продолговатые железные пластины с
отверстиями — остатки панциря ламеллярного типа - доспеха, составлявшегося
из таких пластинок, соединенных между собой ремешками или тесьмой. В
богатейшем Мартыновском кладе серебряных изделий, найденном в Поросье и
датируемым VII в. обнаружены оковки рукояти и ножен палаша —
рубище-колющего оружия с длинным прямым клинком. В обоих случаях — перед
нами заимствование из арсенала аварских воинов, которые были вооружены
ламеллярными панцирями, палашами (а также круглыми щитами, шлемами,
мощными луками и т.д.), что дружно подтверждают письменные,
археологические и изобразительные источники. И это заимствование не
случайно: целый ряд славянских племен находился в вассальном подчинении у
аварских ханов, поставлял многочисленную пехоту в их войско, где сами
авары служили в легкой или тяжелой коннице.
Княжеский
дружинник- конник. Середина X в. Комплект вооружения степного
типа. |
Комплекс же собственно древнерусского вооружения сложился в конце IX-Х
вв. — период формирования, расширения и культурного расцвета Киевской
державы — многоплеменной империи Рюриковичей. Становление
раннесредневекового государства всегда сопровождалось активной военной
деятельностью - покорением родственных, но отчаянно сопротивлявшихся
племен, подавлением сепаратистских сил внутри самого “домена”, дальними
походами, направленными не только на получение дани-выкупа, но и имевшими
далеко идущие стратегические цели. Разумеется, при этом следовало
учитывать вооружение противника, соответствующим образом трансформируя
свое. Принимая во внимание специфическое положение Руси на стыке Европы и
Азии, Запада и Востока, наличие многих и разных культурных традиций в
эпоху становления древнерусской культуры, многие исследователи допускают
серьезную ошибку при оценке ранне- средневекового вооружения — коль скоро
Русь на северо-западе имела тяжеловооруженного противника, а на
юго-востоке — маневренных, легких, бездоспешных всадников, то и был
выработан у нас некий средний, универсальный вариант доспеха: полегче
западного и потяжелее восточного, притом выгодно отличавшийся от того и
другого. Однако, здесь следует учитывать не обобщенного, а каждого
конкретного противника. С одной стороны — это бездоспешные, снабженные
только щитами, в основном пешие, отряды балтийских, северо-восточных
славянских племен, которые использовали копья, топоры, реже мечи и большие
боевые ножи; отряды скандинавов, приходивших с севера; племенные ополчения
волжско-окских финнов, чьи земли служили основным объектом колонизации. С
другой - это тяжелая латная конница в многоплеменном войске Хазарского
каганата, защищенная шлемами, кольчугами, ламеллярными панцирями (подчас
обоими доспехами одновременно), поножами, наплечниками, копьями и саблями,
действующая вместе с массами легковооруженных лучников. Не забудем и
дружины мадьярских племенных предводителей и, наконец, все мыслемое
многообразие родов войск и комплексов вооружения византийских армий. При
этом из представителей части упомянутых народов — славян,
восточноевропейских финнов, скандинавов — состояло само киевское войско.
Степняки: хазары, болгары, мадьяры были не только постоянными соседями,
многие из них просто жили в Киеве, о чем свидетельствует раскопанный там
(но пока не опубликованный) могильник “салтовского типа” (то есть
погребение представителей “салтовской культуры” — культуры Хазарского
каганата).
Именно на основе этого многообразия наступательного и оборонительного
оружия потенциальных противников и союзников, под влиянием самых разных
культурных традиций, а вовсе не в связи с абстрактным геополитическим
положением Киевской державы складывался оригинальный древнерусский
комплекс вооружения.
Набор вооружения киевского воина включал в качестве наступательного
оружия меч, саблю, боевой топор, кистень, копье, дротик, лук и стрелы.
Защитным вооружением служили шлем, щит, панцирь из металлических колец или
пластинок.
1. Мечь из
Карабичева. Рукоять европейско- русского типа, орнамент
византийского типа. 1-я пол. XI в. 2. Мечь из Фощеватой. Рукоять
скандинавского типа, на клинке русская надпись. X в. 3. Мечь из
погребения дружинника на Владимирской ул. в Киеве. X в. 4. Мечь
скандинавского типа с днепровских порогов. X в. 5. Сабля
мадьярского типа. Гочево. X в. |
Меч был главным и самым почетным оружием профессионального воина.
Древнерусские мечи (рис. А, В, 1, 2, 3, 4) широко известны и по находкам и
по письменным источникам. В конце IX -начале XI вв. они имели широкий
(около 5 см) и обычно не длинный (около 90 см) клинок с параллельными
лезвиями, широким желобом и часто закругленным концом - то есть
предназначались только для рубки. Рукоять имела перекрестие в виде
толстого ладьевидного бруска и грибовидное уплощенное навершие. Ручка
обкладывалась деревом или рогом, а сверх того обтягивалась серебром,
бронзой, или обматывалась ремешком либо крученой серебряной проволокой.
Очень долгим был спор о месте производства мечей — то их считали
скандинавскими, то русскими. Только тщательное исследование выявило
подлинную картину, весьма сложную. Во-первых были расчищены клинки многих
сотен мечей, хранящихся в некоторых европейских собраниях и в наших
музеях. Выяснилось, что подавляющее их большинство выковано в нескольких
мастерских, расположенных на Рейне, во франкской державе. Рукояти же и
ножны обычно изготовлялись на “месте употребления”, в соответствии с
местными вкусами. Многие древнерусские мечи имеют рукояти, сделанные
скандинавскими мастерами или в скандинавском стиле (рис. 4). Но вот, меч,
имеющий самую типичную скандинавскую рукоять, снабжен клинком, на котором
обнаружено имя русского кузнеца (рис. 2). Это подтверждает мысль о том,
что клинки “франкского” типа могли ковать и на местах. А меч из погребения
дружинника на Владимирской улице в Киеве (рис. 3), будучи, казалось,
классически европейским, имеет на ручке серебряную обкладку с типично
мадьярской степной орнаментацией. В этом же погребении найдены славянский
боевой топор, чисто скандинавская богато декорированная фибула — застежка
для плаща и богатый набор гравированных серебрянных блях, то ли от пояса,
то ли от нагрудника, явно мадьярского происхождения.
Сабля, заимствованная (вместе с названием) из хазаро-мадьярского
арсенала, начала применяться только с последней трети Х в. Она являлась
оружием всадника. Ранние образцы, использовавшиеся на Руси обычно очень
богато украшены, — это говорит о том, что их владельцы были
представителями высшего дружинного слоя. Декор в технике чеканки, резьбы и
позолоты по серебру, гравировки и золочения по стали выполнен в степном
мадьярском стиле или же развивает традиции, сложившиеся к этому времени в
Киеве и Чернигове (рис. Б, 5).
6. Боевой
топор со скандинавским орнаментом. Углы. X-XI вв. 7. Боевой топор
славянского типа из погребения дружинника на Владимирской ул. в
Киеве. X в. 8. Боевой топор европейско- славянского типа.
Гнездово. X в. 9. Боевой топор степного, хазаро- мадьярского
типа. Вахрушева. X в. |
Княжеский
дружинник- конник. Кон. X - нач. XI вв. Комплект вооружения русского
типа. |
Боевые топоры были трех основных типов. К первому относятся топоры
скандинавского происхождения с большим трапециевидным лезвием,
использовавшиеся тяжелой пехотой. Богатые их образцы украшены в
соответствии со скандинавской традицией, тонким узором, инкрустированным
серебрянной проволокой (рис. А, 6). Ко второму типу можно отнести
универсального характера топорики с небольшой оттянутой вниз бородкой и
коротким молотком на обухе, либо с гладким обухом. Такие образцы были
популярны во всей Центральной и Восточной Европе, особенно у славян (рис.
7, 8). Наконец, оружием всадников можно считать топорики третьего типа,
имевшие степное алано-хазаро-мадьярское происхождение — у них узкий
трапециевидный клинок с коротким лезвием и довольно длинный обух в виде
молотка, реже клевца (рис. Б, 9). Из арсенала хазарских конников были
заимствованы и кистени — металлические или роговые гирьки, соединенные
ремешком с длинной деревянной рукоятью (рис. Б).
Столь же разнородными были копья. Универсальные местные типы
наконечников с довольно широким листовидным пером применялись наряду со
скандинавскими: узкими ланцетовидными — для пробивания кольчуги и широкими
плоскими ромбическими — для нанесения тяжких ран бездоспешному противнику.
Всадники использовали копья с наконечниками степного типа — узкими,
гранеными, которые применялись для пробивания любого панциря.
Дротики были восточно-славянского происхождения. Наконечники их,
черешковые или втульчатые, имели короткое или более вытянутое острие,
снабженное довольно длинными, оттянутыми вниз жалами, чтобы попавший в
тело противника дротик нельзя было безболезнено вытащить.
Воины пользовались различными луками и наконечниками для стрел. На
севере луки чаще были простыми, сделанными из одного куска дерева: на юге
популярнее были сложносоставные луки восточного типа, из нескольких слоев
и кусков дерева, с костяными накладками, очень гибкие, упругие и мощные.
Наконечники стрел — ланцетовидные, пирамидальные, ромбические,
долотообразные; для стрельбы по защищенному или незащищенному противнику,
по близкой или дальней цели. Луки носили с надетой тетивой в кожанном
налучье, крепившимся на ремне с левого бока (рис. В), стрелы — в
берестяном колчане степного типа, имевшим вид длинного, узкого, овального
в сечении короба, слегка расширявшегося к низу. Он подвешивался за
железные петли на левом боку устьем вперед и вверх; стрелы в нем лежали
наконечниками вверх (рис. А, В).
Ранние шлемы на Руси существенно различались в деталях. В Гнездовском
могильнике под Смоленском были найдены два совершенно разных шлема. Первый
(рис. А) склепан из двух половин, соединенных ободом внизу и такой же
ширины полосой металла вдоль темени, обе полосы украшены чеканными с
изнанки точками по краям. Шлем имел кольчужную бармицу. Все аналоги шлема
— изобразительные и вещественные — происходят из Центральной и Западной
Европы, где они датируются VII-IX вв. Второй шлем (рис. В) был склепан из
четырех подтреугольных пластин, соединенных навершием, ободом и четырьмя
вертикальными полосами на стыках. Он имел надбровные выкружки, переходящие
в наносник. Все скрепляющие полосы позолочены и по краю вырезаны зубцами и
выкружками, имеют просечки в виде сердечка. По форме и характеру декора
этот шлем ближе всего к центральноазиатским образцам VIII-IX вв., хотя мог
быть, изготовлен и в местах более бпизких к Гнездову. Его кольчужная
бармица имела оторочку из бронзовых колечек. В Киеве был найден крупный
фрагмент полумаски с золоченым узором — часть типично скандинанского
шлема. Ко второму гнездовскому близки великолепные шлемы из Чернигова,
относящиеся к последней четверти Х в. — сфероконической формы, склепаные
из четырех пластин, вырезанных по краям, с резным навершием, ромбическими
розетками-накладками, с торчащими остриями по бокам и трезубой накладкой
надо лбом. Пластины шлема обтянуты золоченой медью, накладки были, видимо,
посеребреными (рис. В). О происхождении черниговских шлемов издавна шли
споры, так как аналоги им найдены в Польше, Венгрии и Восточной Пруссии
(Самбии). А.Н.Кирпичников справедливо усмотрел их истоки в Центральной
Азии. Более, того, схожие образцы есть и в Корее, и в Бохае (Китай). Но
все же самые близкие аналоги найдены в кочевнических погребениях Приуралья
и Нижнего Поднепровья, связанных с мадьярским этносом. Мадьярская струя
вообще сильно чувствуется в черниговских древностях, так что шлемы могли
быть и местными изделиями.
Основным видом древнерусского панциря времен Киевской Руси была
кольчуга. До сих пор существует заблуждение, что кольчуга — старинное
восточное (иранское или даже ассирийское) изобретение, бытовавшее на Руси
с IX в. и только в XI попавшее на Запад. На самом деле она была изобретена
в IV в. до н.э. кельтами, и к середине 1 тыс. н.э. была распространена от
Британии и Скандинавии до Аравии и Тянь-Шаня. Причем именно в Европе она
была излюбленным и в IX- XII вв. практически единственным видом
металлической брони. Видимо на Руси ее изготовлением овладели не позднее Х
века. Наряду с кольчугой на Руси применялся и перешедший из
хазаро-мадьярского арсенала ламеллярный доспех (рис. Б). Надо полагать,
ламеллярные русские панцири, в отличие от своих прототипов, имели покрой
не “корсетов-кирас”, состоящих из наспинной и нагрудной частей,
соединенных по бокам застежками, а удерживались на плечах лямками, или
делались в виде "кафтанов” с разрезом спереди. Вместо степных, восточных
покроев, употреблялся скорее всего покрой, заимствованный у византийских
бронников - наподобие “пончо”, с разрезами на боках и одном плече, часто с
обрамлением подола и рукавных пройм “бахромой” из рядов металлических
пластин, нашитых на кожу или ткань (рис. В). Панцири византийского типа
могли быть не только ламеллярными, но и чешуйчатыми, то есть с броней из
металлических пластин, пришитых верхней частью к мягкой основе,
располагаясь на ней внахлест по горизонтали и вертикали — чешуеобразно.
Можно не сомневаться в том, что отборные конники княжеской дружины могли
по хазаро-мадьярской традиции носить два панциря одновременно: кольчугу и
поверх нее пластинчатый доспех (рис Б, В).
Щиты были круглыми, диаметром 70-90 см. Делали их из дощечек толщиной
до 1 см. Дерево могло обтягиваться толстой кожей. По краю часто набивали
обоймочки, а в центре всегда прикреплялся “умбон” — полусферическое или
сфероконическое железное навершие с полями. Рукоять была северо-западного
типа в виде деревянного бруса или железной пластины (для того, чтобы
держаться за них в доске под “умбоном" делали круглый пропил), либо
юго-восточного в виде двух мягких петель, которые также держали кистью
руки. (рис. А, Б). Византийским заимствованием были распространившиеся на
Руси с XI в. каплевидные щиты (чаще их называли миндалевидными, что не
соответствует форме), крупные — длиной более 1 м (рис. В). Делались они из
тех же материалов, что и круглые и также укреплялись “умбонами”.
Рисуя облик древнерусских воинов IX - начала XI вв. нельзя не упомянуть
украшений — гривн, браслетов, фибул скандинавского и восточноевропейского
типов, застежек кафтанов и поясов с металлическим узорным набором степного
происхождения, которые завершали столь разнохарактерные, но этнически
выразительные образы.
Схватка
русичей с византийцами. |
Христианизация Руси повлекла за собой мощное византийское культурное
влияние. Византийская орнаментика, наложившись на существовавшие уже на
Руси орнаментальные системы скандинавского и степного происхождения,
способствовала появлению оригинальной, неповторимой системы древнерусского
декора. |